Книга подана

Оксана Кабачек

Неуклюжая?

Психологические этюды о литературе

«Трудные времена… – повторил он. – Боюсь, они только начинаются. Нам пока виден только краешек той тьмы, что надвигается на нас».

Какой жанр этого произведения? Фэнтези? Сказка-притча?

Не угадали: рождественская история, святочный рассказ. Так написано в послесловии повести канадской писательницы Джин Литтл «Неуклюжая Анна». Но это не вся правда о жанре повести Джин Литтл!

Ибо приведенный отрывок повествует о 1933 годе в городе Франфуркте-на-Майне.

Вот школа, где учится неуклюжая Анна: «А она, хоть и не научилась читать, научилась стоять прямо и не дрожать. Анна стояла, не шелохнувшись, отвечала громко и четко и ненавидела фрау Шмидт до глубины души». (Эта та самая малышка Анна, которая «почти не могла припомнить времени, когда бы не была для мамы сплошным разочарованием».)

Вот дом, где живет Анна: пятеро детей и двое взрослых. Сейчас они поют запрещенную песню «Мои мысли так вольны». Песне четыреста лет; она о свободе.

Песня-вызов.

«Я сделаю все возможное, чтобы не измениться – для тебя, моя девочка, – пообещал отец».

Анна еще ничего не понимает, но слишком хорошо видит, что отец сильно встревожен.

И что мама чем-то недовольна.

Ну, вот, опять: мама сама вдевает нитку в иголку и смотрит на младшую дочку с таким раздражением, что у той слова просто замирают в горле. Ах! «Когда Анна глядит на тоненькую иголку, там просто нет никакого отверстия!»

Зато «рядом с папой никогда не кажешься себе безобразной». Анна – папина любимица.

Литтл Дж. Неуклюжая Анна/ Дж. Литтл;
пер. с англ. О.Бухиной. – М.: Нарния, 2005. – (Тропа Пилигрима)

Но что все-таки происходит?

Куда исчез отец любимой школьной подруги Анны?

Анна нечаянно подслушала разговор родителей и узнала, что их семья должна срочно переехать в Канаду (после смерти папиного брата там осталась лавочка, а это значит, что папа сможет в ней торговать и кормить большую семью).

«Никто не ездит в Канаду. Канада – это из урока географии».

Но теперь папа заставляет всех учить английский язык. И не болтать в школе лишнего.

А папина сестра спрашивает его: «Но если все разумные люди уедут, кто останется, чтобы говорить правду?»

Трагический выбор, если у тебя пять детей-школьников.

Вот они уже на борту корабля, в море.

Прощай, Германия!

«После завтрака пятеро детей отправились исследовать корабль. Папа нахмурился, глядя на них. Ему
не нравилось, что Анна тащится позади, будто не вместе с остальными. Почему братья и сестры не могут быть к ней добрее?»

С кого это они берут пример, а?

Папа пытается убедить старшую дочь: «Гретхен, наша Анна какая-то совершенно особенная. В один прекрасный день увидишь: я прав. У нее в душе столько любви спрятано».

А читать не умеет. И английского не знает. И неуклюжа. И страшненькая. Вот братья с сестрами ее и дразнят.

А вот и страна Канада.

И канадский врач: «Вы знаете, что этот ребенок практически ничего не видит?»

И что сказала немецкая мама? «Конечно же, она все видит, – Клара Зольтен отвернулась от Анны и взглянула на доктора-иностранца, которому с самого начала нечего было доверять. – Что вы имеете в виду? Просто смешно такое слышать».

Но Анне прописали очки. И Анну повели в специальную школу для слабовидящих.

Господи, в очках видно, что одеяло «все в шерстинках, и ей видны эти шерстинки, сотни шерстинок»!

А что было в школе!

Во-первых, ее не ругали. Во-вторых, она сама не заметила, как начала читать. Да еще по-английски.

Как это произошло? Да очень просто. На большом листе бумаги учительница написала историю про картинку, нарисованную Анной. «Буквы были черные и крупные. Анна читала слово за словом, как только они появлялись. Она не впадала в панику, потому что и не догадывалась, что читает».

И в-третьих, ей подарили книгу стихов!

А дальше-то что было!

«– Садитесь поудобнее, пришло время музыки.

Еще одно странное слово. Поудобнее! Анна не сдвинулась с места, наблюдая за остальными».

И дети здесь совсем другие. Вот верзила Бернард. От него надо держаться подальше – вдруг ударит или начнет дразнить, как старший брат Руди.

Ничего подобного! Оказалось, «Бернард вовсе не желал ей зла. Зачем же он тогда с ней говорил?»

На уроках дети весело смеются над проделками и ошибками друг друга, но совсем-совсем не обидно. «Анна перестала дрожать. “Я в Канаде, – подумала она, – здесь люди могут ошибаться”».

И никого здесь не заставляют петь: «Германия, Германия, превыше всего!». Все поют: «Канада, ты мой дом, ты родина моя». И Анна тоже.

И вы не поверите, она стала улыбаться!

«– Какая у тебя приятная улыбка, Анна.

Улыбка тут же исчезла с лица девочки, она ждала, что учительница добавит: «И почему бы тебе не улыбаться почаще, а то все сидишь с таким надутым видом». Но вместо этого мисс Уильямс повернулась к Изабелле и стала объяснять пример на деление. Ей, похоже, и в голову не пришло, какую необычайную фразу она сейчас произнесла».

Анну дома перестали узнавать. (Хотя дома-то она ни слова не говорила по-английски, и делала вид, что не умеет читать.) А улыбку не скроешь! «Посмотрите на нее, эта девчонка просто сияет, так и хочется дать ей подзатыльник», – думает старшая сестра Гретхен.

Но тут надвигается Рождество. А денег в семье нет – Великая Депрессия. И значит, подарков никому не будет.

Разве с этим можно смириться?

Дети посовещались, и решили, что они обязательно сделают подарки родителям. Это будет сюрприз.

Старшие заработают деньги и на них купят подарки. Или сделают что-нибудь своими руками.

А неуклюжая Анна? Слабовидящая Анна?

Никто от нее ничего и не ждет.

И это горше всего.

Анна пришла в школу и разревелась.

Нет, не сразу. Она долго крепилась, сидела, опустив голову, но все же видели, что случилось что-то ужасное!

И никто в классе не мог работать, никто!

А когда она заревела горько, кинулись с расспросами.

«Класс Анны был очень маленький. Как одна дружная семья. Дружнее, чем семья. Они знали Анну лучше. Чем ее родные. По правде сказать, они чаще думали об Анне, чем родные братья и сестры».

И они, конечно, придумали, как помочь Анне! Придумала учительница мисс Уильямс.

Сплести корзины. Из заготовок, по инструкции мисс Уильямс. И не так страшно оказалось. Самая красивая и аккуратная корзинка получилась у Анны.

Почему бы не пригласить на Рождество мисс Уильямс и ее жениха – доктора Шумахера (папиного друга, между прочим)?

Но родители Анны жмутся.

А вот и канун Рождества! Анна подарила замечательные подарки своим одноклассникам: Изабелле – смешные стихи с рисунками, Бернарду – стреляющие резинки, Бену – трогательное стихотворение, учительнице – марципановую пастилку.

А дома… «Дома все были слишком заняты, чтобы обращать на нее внимание»

Но вот и само Рождество!

Сколько подарков! Родители, конечно, экономили на себе, но порадовали детей. А дети порадовали родителей. Один подарок лучше другого.

«И тут появилась Анна со своей корзинкой».

Ах, как я боялась, что она не донесет ее домой, что какие-нибудь хулиганы на улице отнимут!

Но это святочная история, как и было обещано.

Вот она, корзиночка. «Мама стояла с открытым ртом и не могла произнести ни слова. Папа, только что усевшийся в кресло, привстал».

А что же дети?

«Тут заговорил Руди, громко и зло:

– Ей, должно быть, кто-то помогал.

Две старшие сестры тут же согласно кивнули.

– Анна никак не могла сделать сама, – вторил старшему брату Фриц. – Она просто не способна на такое».

Взрослым признать свою вину оказалось легче.

(Мама «сдавленно произнесла: – Как же я слепа была все это время. Доктору Шумахеру следовало прописать очки мне!».)

Да уж!

Теперь папа воспитывает старших детей: напоминает строго, что и им помогали заработать деньги на подарки – соседи и родители.

Какое ужасное Рождество!

Как плохо, когда ссорятся. «Еще минута, и все они зарыдают».

Но мудрый папа вовремя переменил тон и вывел вперед любимицу Анну. И спросил ее: «Как же тебе удалось столько времени хранить секрет?»

Анна, давясь слезами, ответила: «До вчерашнего дня держала корзинку в школе, а потом под кроватью».

Тут и началось:

«– Такая красивая…

– Ты нас научишь, ладно?

– Никто даже не догадывался. Никто!».

А тут и гости пришли – мисс Уильямс и доктор Шумахер.

Им так понравилась нарядная немецкая елка! С настоящими свечками. (А не с лампочками, как в Канаде.)

А вот и второй сюрприз Анны – специально для мамы. Анна знает английский!

Она и не заметила, как стала наконец «маминой самой дорогой деткой».

Неуспешный ребенок – нелюбимый.

Да это книга для родителей!

В книге-продолжении «Слышишь пение?» Джин Литтл рассказывает о дальнейших годах жизни семейства Зольтенов – годах военных.

«Депрессия уже кончилась? – выпалил Фриц, уставившись на радио». (Радио – это дорогая вещь, а Зольтены на всем экономят.) «– Нет, депрессия еще не кончилась, – папа расчищал почетное место для нового приобретения. – Но уже скоро.

– А когда? – приставал Фриц.

– Когда война начнется, – спокойно, совершенно обыденным тоном ответил папа».

Он, конечно, прячет драматизм внутри.

А дети войне рады – вначале:

«Вот это счастье – раз в жизни узнать важную новость раньше старшего брата!

– Началась война! – объявила девочка. Ей казалось – она на сцене».

Случилось так, как и обещал папа: военные заказы оживили канадскую промышленность. По мере разворачивания боевых действий в Европе все чаще упоминаются «кофе с печеньем» в бедной семье Зольтенов.
Во всем остальном «их жизнь никак не изменилась, и оттого слово «война» казалось каким-то совершенно немыслимым».

Отношения с новыми подругами и учителями (в новой школе), а также старшим братом занимают Анну Зольтен не меньше, а, пожалуй, больше, чем новость о том, что ее тетка Таня попала в гестапо в далекой Германии.

К такому описанию II мировой войны старшие поколения наших читателей, воспитанные на «Партизанке Ларе» и дневнике Тани Савичевой, не привыкли.

Но на самом деле война и тут, в тихой Канаде.

Мистер Ллойд – ужасный учитель! Он преследует всех учеников с немецкими фамилиями. И мисс Ховард говорит на уроке, что «везде немецкие шпионы и надо держать ухо востро». А лавочку Зольтенов люди чаще обходят стороной.

Это несправедливо!

Старший брат Анны, Руди, мучительно размышляет, идти ли ему добровольцем на войну. Он вспоминает своих немецких друзей: где они сейчас, на каком фронте?

В конце концов Руди выбирает морской флот – где нет рукопашной. После этого в лавочку Зольтенов опять потянулись покупатели. До первых канадских потерь на фронтах, как объяснил папа.

Но страшный мистер Ллойд стал относиться к Анне мягче, узнав, что она слабовидящая. Ведь он и сам плохо видит! Это шанс для Анны походатайствовать за своих одноклассников.

Она приходит к учителю, чтобы убедить его, что нельзя о людях судить по национальности. И узнает, что в первую мировую мистер Ллойд потерял любимого брата. Теперь он мстит немцам за его смерть.

Мистер Апплби – мудрый директор и педагог. Он произносит очень важные слова: «Вам придется повзрослеть гораздо быстрее, чем школьникам, которые учатся в мирные годы. Впереди – тяжелые времена… Храните веру в то, что где-то, как и прежде, есть доброта, красота, радость, любовь. А когда вы их найдете, не забудьте поделиться с другими… Будущее зависит от веры
в мир и в самих себя. От вас зависит, будет ли еще слышно пение».

А брат Руди уходит на войну. Он прощается с каждым членом семьи, посвятив ему один день. Десять дней прощания. (Читатели постарше сразу сравнят, как уходили на войну
в Советском Союзе.)

И вот он проходит подготовку на корабле – пока еще в Канаде.

«Лето было полно радостей и обычных забот. Но однажды в августе, жарким полднем, когда Анна стояла на пороге, доедая рожок с мороженым, пришла телеграмма…. Скучный день, делать нечего, библиотека все равно закрыта. Телеграмма – хоть какое-то развлечение».

Нет, у нас в тылу было не так.

Папа прочитал телеграмму и сказал всего одну фразу: «Они пишут, что он ослеп».

Несчастный случай: жидкость для очистки орудий попала в лицо.

И тут начинается подвиг Анны.

Руди выписали из госпиталя домой. «Он вроде в полном порядке, – шепнула Гретхен Анне, когда папа повел сына наверх, – но… “Какое в полном порядке”, – подумала Анна, но вслух ничего не сказала. Дело не просто в том, что он ослеп. Брат будто закрылся в своей раковине. Словно его чувства тоже ослепли».

И никто из домашних этого не замечает! Даже папа.

Однажды Анна случайно услышала, что Руди молится о смерти.

«В таком тайном убежище жить нельзя. Я в нем когда-то была… – объясняет Анна своей любимой учительнице, миссис Шумахер. – Я пряталась туда маленькой, когда все казалось невыносимым… Но оттуда нельзя никого любить».

И Анна – самая чуткая в семье – пытается осторожно разбить эту раковину отчуждения и отчаяния. Старается заинтересовать ослепшего брата фонографом («Говорящей книгой») и брайлевским шрифтом. Не сразу это получается. Анна чувствует ненависть старшего брата, но не сдается. Она в тайне от домашних учит его читать по Брайлю.

Она его спасает.

Это сюрприз для среднего брата и сестер, для мамы и папы: читающий и пишущий Руди. Руди, возвращающийся в университет.

Родители, как всегда, все проспали. И, как всегда, рады сюрпризу Анны.

Вот такие мудрые и немножко сентиментальные книги про девочку Анну Зольтен написала Джин Литтл, которая, как и ее героиня, носит толстые очки.

Кто говорил про «инвалидное сознание»? В книгах Д.Литтл зрячие порой душевно слепы, а слабовидящие – прозревают самое главное.