Связные

Юлия Друнина, Булат Окуджава, Борис Васильев

Они стояли на пороге юности – семнадцатилетние Булат Окуджава, Юлия Друнина и Борис Васильев – и еще не знали, что завтра будет война. И что красивые наряды придется поменять на военное обмундирование.

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
Стали тихими наши дворы,
Наши мальчики головы подняли –
Повзрослели они до поры,
На пороге едва помаячили
И ушли – за солдатом – солдат…

– напишет позже Булат Окуджава.

…Школьным вечером,
Хмурым летом,
Бросив книжки и карандаш,
Встала девочка с парты этой
И шагнула в сырой блиндаж, –

– прочитаем мы у Юлии Друниной.

Они разные – Юлия, Булат и Борис, – но одинаково больно в их жизнь и творчество ворвалась война, которую они прошли одногодками, родившимися в мае 1924 года.

10 мая 1924 года в обычной московской коммунальной квартире у учителя истории Владимира Друнина и его жены Матильды родилась дочь Юля. Школьницей она посещала литературную студию, много читала – «от Лидии Чарской до “Одиссеи” Гомера. Писала стихи…». В конце 30-х годов стала победительницей в конкурсе на лучшее стихотворение. Его опубликовали в «Учительской газете» и передали по радио. Так пришла первая известность.

Переломным событием в жизни Юлии стал 1941 год – окончание школы и начало войны.

Она работала на строительстве оборонительных сооружений в народном ополчении под Можайском, санитаркой в глазном госпитале, а потом, вопреки воле родителей стала санинструктором в пехотном полку.

Я много раз видала рукопашный.
Раз – наяву и тысячу – во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

Окунувшись в ужасы войны, выйдя с остатками армии из окружения, Юля возвращается в Москву. Семья перебирается подальше от фронта – в Сибирь, но твердый Юлин характер не позволяет оставаться в стороне от трагических событий. Она рвется на фронт, в ряды «своей любимой Советской армии». Друнина попадает в самое пекло войны, на передовую – в пехоту.

Девочка с лучезарной улыбкой, с выразительной внешностью, огромными искрящимися глазами, «подстриженная под мальчишку, была похожа я на всех», – вспомнит она через годы.

Ее стихи о войне внешне просты и сдержаны, но за каждым словом открывается бездна чувств.

Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу…

Пронзительный крик человеческой души, молодой жизни, не познавшей любви, ласки…

После тяжелого ранения в 1943 году, когда осколок прошел в двух миллиметрах от сонной артерии, после санбатов Юлия вновь уходит добровольцем на фронт. И снова «шли в штыки».

Ее стихи – это поступок, в них все о себе, здесь нет вымыслов, фантазий, все – жестокая правда. Юлия Друнина была награждена медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды – не каждый мужчина удостаивался такого признания ратных заслуг. Лишь после второго ранения, в конце 1944 года, Друнину окончательно демобилизовали.

Советская Армия штурмами освобождала от фашистских захватчиков города, а Юлия прорывалась в Литературный институт. В 1944 году в декабре она пришла в институт в середине учебного года и стала посещать лекции. «И никогда я не сомневалась, что буду литератором. Меня не могли поколебать ни серьезные доводы, ни насмешки отца, пытающегося уберечь дочь от жестоких разочарований. Он-то знал, что на Парнас пробиваются единицы...»

В Литинституте Юлия знакомится со своим будущим мужем Николаем Старшиновым. «После лекции я пошел ее провожать. Она, только что демобилизованный батальонный санинструктор, ходила в солдатских кирзовых сапогах, в поношенной гимнастерке и шинели».

Возвратившись с фронта в сорок пятом,
Я стеснялась стоптанных сапог
И своей шинели перемятой,
Пропыленной пылью всех дорог.

В 1948 году выходит ее первый сборник стихов «В солдатской шинели». Книга была хорошо принята критиками. На протяжении всего творчества Друнину будут относить к военному поколению. Она и сама не хотела расставаться с фронтовой юностью... Она была против того, что празднуют ее юбилеи, появляются поздравления, где указан ее возраст.

При всем обаянии и красоте (Юлию Друнину сравнивали с Любовью Орловой), у нее был бескомпромиссный и жесткий характер.

Я порою себя ощущаю связной
Между теми, кто жив
И кто отнят войной…

Юлия Друнина не голословно олицетворяла эту связь. При ней никто не осмеливался безнаказанно бросить тень на священную память о прошлом. Когда в конце 80-х начале 90-х годов в прессе поднялась «армейская» тема, и ветераны войн, и военнослужащие почувствовали несправедливое отношение к себе со стороны государства, Друнина вновь оказалась «связной». Со своим авторитетом – как член Верховного Совета – она пыталась отстаивать честь и достоинство людей служивых.

Для Друниной оказалось страшным шоком крушение целого мироздания, под обломками которого оказались погребенными идеалы всего ее поколения. Имея столько друзей-читателей, она была одинока. Ее добровольный уход из жизни был продуман до мелочей: «Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл…». Она оставила около десяти писем родным, знакомым, в них никого не винила и… ушла в ноябре 1991 года.

Покрывается сердце инеем –
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока –
Я таких не встречала глаз.
Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещенная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы, –
За избранных
Удержать над обрывом Русь…

В безоблачную ночь вглядитесь в небо. Там среди других есть одна звезда – планета № 804 – названная крымскими астрономами Николаем и Людмилой Черных в честь Юлии Друниной. Всмотритесь в небо, откройте томик стихов.

Хорошо,
Что звезды покачнулись,
Хорошо
По жизни пронести
Счастье,
Не затронутое пулей,
Верность,
Не забытую в пути.

«Ивану Иванычу было уже за тридцать, когда его жизнь резко переменилась. Дело в том, что Иван Иваныч запел. То есть не просто запел, а стал придумывать мелодии к собственным стихам… Должен заметить, нисколько не пытаясь унизить достоинство Иван Иваныча, что его некоторый успех был вызван не столько, может быть, его творческими данными, сколько ситуацией, которая господствовала в стране в то время, то есть в 1956–1957 гг. А было вот что: после XX съезда общество вдруг раскололось, все начали ощущать себя людьми, задумались о душе, ну просто обезумели от всяких разоблачений, от понимания собственного рабства. Цепи лопались со звоном… И хотя в обществе произошел такой переворот, официальные песни оставались старые, из прежнего времени… А Иван Иваныч, во-первых, запел о себе, просто о себе, а во-вторых, грустно и откровенно, ибо поводов для грусти было множество. Короче говоря, он задел какие-то струны интеллигентов, и они жадно откликнулись». Так написал о том, как он начал петь Булат Окуджава в автобиографическом рассказе «Подозрительный инструмент».

Откликнулись многие. Потому что писал он не для кого, а от себя.

Да, это мое поколение,
И знамени скромен наряд,
И риск, и любовь, и терпение
На наших погонах горят.

Булат Окуджава родился 9 мая 1924 года. Через двадцать один год этот день станет Днем Победы, когда «живые бросились к живым, и было правдой это, любили женщину одну – она звалась Победой».

До войны Булат жил в Москве, Нижнем Тагиле, Тбилиси: его родители были значимыми людьми в партии и им приходилось много ездить, строить лучшее будущее. Но вот в 1937-м забирают отца, потом мать – Булат с братом остались на попечении бабушки. Голод, страх, тоска.
И надежда, что арест – ужасная ошибка, и когда дойдет все до Сталина, он все исправит.

О чем ты успел передумать,отец расстрелянный мой,
Когда я шагнул с гитарой,растерянный, но живой?
Как будто шагнул я со сценыв полночный московский уют,
Где старым арбатским ребятамбесплатно судьбу раздают.

Грянула война. Булат и его друг требовали в военкомате, чтобы их взяли на фронт. Капитан Качаров был неумолим, но работу пацанам придумал – повестки разносить. Они ходили по дворам, вручали повестки – горе приносили, как считали люди, и нередко били посыльных. Однажды капитан не выдержал напора молодых добровольцев: «Ну вот вам и ваши…» Ребята сели и сами выписали себе предписание явиться в военкомат…

Окуджава был минометчиком, после ранения – связистом. В 1945 году он демобилизовался, работал и одновременно учился в 10-м классе. Закончив филологический факультет Тбилисского университета в 1950 году, Булат сначала учительствовал в Калужской области и только пять лет спустя вернулся в Москву…

«…Окуджава, совпав с “оттепельным” временем, – писал Анатолий Курчаткин, – в дальнейшем как творец сам сделался временем – вот разгадка его совпадения с 60-ми, и с 70-ми, и прочими, прочими…»

Земля изрыта вкривь и вкось.
Ее, сквозь выстрелы и пенье
Я спрашиваю: «Как терпенье?
Хватает? Не оборвалось
Выслушивать все наши бредни
О том, кто первый, кто последний?»
Она мне шепчет горячо:
«Я вас жалею, дурачье.
Пока вы топчетесь в крови,
Пока друг другу глотки рвете,
Я вся в тревоге и работе!
Изнемогаю от любви.
Зерно спалите – морем трав
Взойду над мором и разрухой,
Чтоб было чем наполнить брюхо,
Покуда спорите, кто прав…»

Булат Окуджава воплотил в себе демократические и интернациональные традиции русской интеллигенции. Его стихи и песни звучат в кинофильмах и спектаклях, книги выходят в России и за рубежом. Его песни исполняют артисты и просто люди, которые читают и поют Окуджаву так, как слышат…

Тихо и сердечно он пропел свою и наши жизни.

Каждый пишет, как он слышит.
Каждый слышит, как он дышит.
Как он дышит, так и пишет, не стараясь угодить…
Так природа захотела. Почему?
Не наше дело. Для чего?
Не нам судить.

На съемочной площадке молодые актрисы плакали, читая стихи Юлии Друниной, вживаясь в образы своих героинь – девчонок-рядовых из фильма «А зори здесь тихие». Одноименная повесть появилась в 1969 году. Это было одно из первых произведений писателя Бориса Васильева.

В каждой семье есть фотоальбом, в котором хранятся старые снимки. Посмотрите давнишние школьные фотографии. Что они могут рассказать?

У Бориса Васильева все начинается со снимка 7-го «б». Мальчишки и девчонки, забавные и дурашливые, влюбленные и ревнующие, отличники и обыкновенные. Сложно представить себя на месте ребят в те далекие годы.

«Мы сфотографируемся после седьмого, а потом после десятого. Представляете, как будет интересно рассматривать фотографии, когда мы станем старенькими бабушками и дедушками!»

Повесть «Завтра была война» – человечный учебник истории. Перелистайте страницы семейного альбома, познакомьтесь с историей. и храните память.

21 мая Борису Васильеву исполняется 80 лет.

Вспоминая школьные годы Борис Васильев, рассказывал, как глупо они с друзьями заорали «Ура!», когда началась война. Из четверых мальчишек в живых остался он один. Семнадцатилетний Борис добровольцем ушел на фронт, дважды выбирался из глубокого окружения, был контужен. В 1948 году окончил Военную академию бронетанковых войск, но литературное творчество одержало победу над профессиональным военным. Переход в литературу дался с большим трудом, первые десять лет Васильев уничтожал все свои рассказы. «Я писателем стал благодаря Зореньке» – считает Борис Львович. Безграничная вера и поддержка любимой жены Зори помогла преодолеть неуверенность в себе и стать одним из любимых российских писателей.

Книга Бориса Васильева «Век необычайный» – воспоминания. В них нет строгой последовательности. Бытовые подробности соседствуют с размышлениями, исторический экскурс уводит в прошлое России, описания своих чувств трогают и нас, читателей. Все это открывает перед нами яркого человека. Борис Васильев оптимистически смотрит в будущее, но предостерегает и предлагает задуматься. «Войне нужны солдаты…сколько талантов губит война. …Образовательный ценз общества начинает снижаться, обрывается духовная нить, связывающая поколения, и общество обречено долго топтаться на месте, даже если это самое общество победило в войне».