Здравствуйте!

Все мы разные. И на беды, случающиеся с нами или рядом, реагируем по-разному. Но если рядом раненый, больной или просто несчастный ребенок, первая мысль всегда одинакова: чем помочь? Мы бежим останавливать кровь, искать врачей, утешать или просто кормить, поить и отогревать. Собственные страхи приходят потом. Сейчас главное – успокоить детей, помочь им, утешить, обогреть. Дать понять, что они – не одни со своей бедой, будь то разбитая коленка или ужас, который они не забудут никогда.

Мы не воскресим тех, кто погиб во взорванных самолетах и поездах, у метро, на улицах своего города или в родной школе. И наша ненависть к бандитам не поможет оставшимся в живых. В память о погибших мы можем всеми силами помогать живым. Для этого не надо прямо сейчас мчаться в Беслан или в московские больницы. Надо оглянуться вокруг. Вы думаете, что если школа за тысячу километров от мест терактов, то дети уже все забыли и им не страшно? Они как всегда бегают на переменках, списывают уроки, играют, ссорятся по мелочам. И мы думаем, что если не напоминать, то все в порядке. А их кто-нибудь спрашивал, что у них на душе? О чем они думают вечером, ложась спать, или сидя в уголке, пока родители смотрят очередные новости?

У христиан есть особые дни, когда вспоминают ушедших из жизни – девятый и сороковой со дня смерти. Сороковые дни будут у нас в октябре подряд. Мусульмане, буддисты, иудаисты, которых в нашей стране не меньше, поминают умерших в другое время. Но так ли важно, когда и по какому обряду? Важно вспоминать и помнить. Не для того, чтобы растравлять раны себе и другим. Не для того, чтобы опять собраться на митинги и кого-то проклинать. Силой и ненавистью можно только убить. Залечить раны можно лишь любовью и вниманием.

Поговорите с детьми. Я бы зажгла свечу в библиотеке, чтобы горела целый день. Договорилась бы с коллегами, чтобы у каждого в классе стояла на столе свеча. Предложила бы провести вместо одного урока классный час,
и попросила бы ребят вместо разговоров написать что-нибудь на тему «Что я чувствовал, когда в Беслане произошла трагедия и что чувствую сейчас». У кого-то получится эссе, у кого-то – стихотворение, у кого-то – письмо бесланскому ровеснику (вот его надо обязательно отослать по назначению). Это и называется сопереживанием.

А кто-то напишет пять строчек, полных злобы или цинизма. Не будем ругать. Может быть, автору этих слов страшнее, чем другим. (Что, кстати, скорее всего). Присмотримся, поговорим. Потом. Наедине. И не о его тексте. О жизни, о смерти, о ненависти и любви. Это будет очень трудно – найти нужные слова. Но, наверное, это главное, что мы можем сделать сейчас. Надо только помнить: ничьи боги не призывают к войне и в любой религии главное – любовь. Остальное – от людей. А значит – и от нас с вами.

Ольга Громова