Тексты без разбивки
Георгий Чулков
Свинячий сын
Жил-был свинячий сын Ванька, по фамилии
– Хрюшкин.
Родители Хрюшкина были почтенные –
настоящая живая ветчина: и папаша, и мамаша. И
братья, и сестры – все в родителей, хоть сейчас
тащи в колбасную.
Один только Хрюшкин был неудачник: ни в
мать, ни в отца, а в прохожего молодца.
У каждого братишки было прозвище: у
одного Малосольный, у другого Вяленый. Про
сестренку говорили, что она «с чесночком».
А Ванька остался без прозвища
свинячьего. Неудачный был поросенок – кожа да
кости, а вместо жира – никчемные мечтания.
Все к корыту, а он пятачком в небо и о
прекрасной невесте хрюкает.
А вместо невесты выйдет бывало,
скотница Варвара да ножищей Ваньку как ахнет: у
него из глаз искры... А он думает – звезды с неба.
Чудной был поросенок.
Говорит ему раз корова, и очень
серьезно:
– Ванька ты Ванька! Не сносить тебе
головы. Родителей бы пожалел! Ну скажи на милость,
какая из тебя колбаса выйдет ежели ты, заместо
помоев, журавля в небе норовишь поймать.
Осел говорит:
– А еще образованный! Студент тоже! Я
бы тебе под хвост крапивы: узнал бы тогда
кузькину мать.
И дядя-боров хрюкает:
– Вот я уж от жира ходить не могу.
Брюхо-то у меня во какое. А в голове рассужденье. Я
свое свинячье положение знаю. Я свое возьму. А ты
что? Ты не свинячий сын, а латаха несуразная.
А поросенок в ответ:
– Я, дяденька, литературой займусь. Из
меня сочинитель выйдет.
– Ты почем знаешь?
– Да уж у меня такие приметы есть.
– Какие такие приметы? Заврался ты,
братец.
– Да у меня их много, дяденька: вот
например, розы я обожаю. Сочинителей хлебом не
корми, розы им подавай.
– Где ты, свинячий сын, розы видел?
– Я, дяденька, третьего дня в сад
забрался: целый день на клумбе пролежал.
Рассердился боров.
– Уходи, – говорит. – Ванька, подальше.
Не посмотрю, что племянник, – слопаю.
Дал Ванька стрекача от родственника, а
у самого в голове та же загвоздка: как бы на
клумбе полежать да розы понюхать.
Спит свинячий сын и видит во сне: лежит
он, Ванька, весь в розах, а все вокруг говорят: «Ах,
какой приятный поросенок!»
Что же! Оказался сон в руку. Наступила
Пасха. Понадобился, как водится, поросенок.
Пришел повар на скотный двор. Поймал
Ваньку.
– Ты, – говорит, – свинячий сын, не
больно жирен. Да я, – говорит – нафарширую тебя. И
будет ладно.
Лежит поросенок на блюде смирно.
Глазом не моргнет. А вокруг – розы... Правда, из
бумаги. Однако если поразмыслить, то и это не
худо. |