Календарь круглых дат
Мария Порядина
«То старина, то и деяние»
Гильфердинг и его деяния
Александр
Федорович Гильфердинг (2/14 июля 1831 – 20 июня /
2 июля 1872), 175 лет со дня рождения
Олонецкая поездка (лето 1871), 135 лет со времени
осуществления
«Олонецкая губерния и ее народные рапсоды» (1871),
135 лет со времени написания и публикации
Царскую медаль получил Трофим
Рябинин, Олонецкой губернии крестьянин! Об этом и
в газетах прописали: Государь Император <...>
Всемилостивейше соизволил в 18-й день февраля
пожаловать Рябинину серебряную медаль с
надписью “За полезное” для ношения на шее на
Станиславской ленте.
А с чего взялось? С того, что посередь
лета приехал гость из самой столицы и просил,
чтоб «старины» ему пели. Прозвание-то немецкое, а
сам русский, православный, по всему видать:
книжный человек, грамотеющий, очки на носу; и
говорил от Писания: грех, мол, таланты в землю
зарывать... Так что уважить пришлось.
И пел Трофим Григорьевич:
Когда воссияло солнце красное
На тое ли на небушко на ясное...
А слушатель, поправляя очки, строчил пером.
Звали его Александр Федорович Гильфердинг.
Предки его переселились на русскую
землю еще при Петре Великом; отец же нашего героя,
директор правительственной канцелярии, служил в
Варшаве, где и родился Александр Федорович. Он
получил хорошее домашнее образование, поступил
на историко-филологический факультет
Московского университета; изучил несколько
европейских языков и санскрит; защитил
магистерскую диссертацию «Об отношениях языка
славянского к другим родственным».
Его приняли на службу по ведомству
Министерства иностранных дел, в 1856 году
назначили консулом в Боснию; тогда же он стал
членом-корреспондентом Петербургской академии
наук. С 1861 года Гильфердинг служил в
государственной канцелярии; с 1867-го возглавлял
Петербургское отделение Славянского
благотворительного комитета, Этнографическое
отделение Императорского русского
географического общества.
Гильфердинг изучал историю
прибалтийских и южных славян, особенности
межкультурных и межнациональных
взаимоотношений в соответствующих регионах. До
сих пор не утратили научного значения его труды
«Народное возрождение сербов-лужичан в
Саксонии» (1856), «История балтийских славян» (1855),
«История сербов и болгар» (1859) и особенно «Борьба
славян с немцами на балтийском поморье в средние
века» (1861) – работа, опровергающая тогдашние
представления о «цивилизаторской» роли немецких
колонизаторов в Прибалтике.
Свои статьи и проекты Гильфердинг
публиковал в «Московских ведомостях» и «Русской
беседе», в «Москвитянине» и «Славянском
обозрении», в «Дне» и «Русском инвалиде», в
«Вестнике Европы», а также за рубежом. Этот
«русский немец», конечно, был известен как один
из убежденнейших сторонников славянофильства.
В 1861–1867 годах выходили «Песни,
собранные П.Н.Рыбниковым» – четыре тома, более
двухсот былин, исторических песен и других
текстов, записанных в Прионежье. Как филолог и
патриот российский, ознакомившись с песенным
собранием Рыбникова, Гильфердинг понял, что
здесь-то и есть подлинные, драгоценные,
неисследованные сокровища народной поэзии и
философии. Понял и другое, важное: если этих песен
поскорее не записать, не показать «образованной
публике», то вскорости не останется их вообще. И
пойдет болтовня, что «у русских нет эпоса», что
народишко наш жалок, духовно беден и убог. Не
бывать же такому! И Гильфердинг снаряжается в
Олонец.
С 30 июня по 27 августа 1871 года он
проехал по старинным селам, чьи названия сами
звучат, как песни, отзываются седой древностью,
мощью богатырской: Повенец, Толвуй, Пудога...
Степенные мужики и бойкие старушки
пели-сказывали приезжему человеку «старины» –
как Илья Муромец победил Соловья-разбойника, как
Добрыня боролся со змеем, как Садко-купец гостил
у морского царя... Андрей Пантелеевич Сорокин пел
про «сорок калик», Потап Трофимович Антонов –
про Сухмана, Марфа Трофимовна Котова – про
Чурилу, Домна Дмитриевна Кононова – про Ставра.
Аксинья Кузьминишна Фомина сперва сказывала о
Вольге да об Илье Муромце, а потом расшалилась,
развеселилась, спела «озорное» – про Хотена
Блудовича...
Триста восемнадцать былин от
семидесяти сказителей записал Гильфердинг за
неполных два месяца своего путешествия.
То старина, то и деяние...
В написанной по горячим следам поездки
статье «Олонецкая губерния и ее народные
рапсоды», опубликованной в «Вестнике Европы»,
Гильфердинг горячо отстаивает самобытность и
оригинальность русской народной поэзии,
восхищается характером русского крестьянина.
«Общее впечатление – и тяжелое, и
вместе отрадное. Отрадно видеть северно-русского
крестьянина этой местности... отрадно видеть его
самого по себе; тяжело видеть обстановку, в
которую он поставлен природою, еще тяжелее – ту,
в которой держит его масса сложившихся и
наслоившихся недоразумений. Народа добрее,
честнее и более одаренного природным умом и
житейским смыслом я не видывал; он поражает
путешественника столько же своим радушием и
гостеприимством, сколько отсутствием корысти».
Подготавливая свои записи (две тысячи
страниц) к печати, Гильфердинг расположил песни
не «по сюжетам», а «по исполнителям». Таким
образом можно было не только сопоставить
различные варианты одной и той же былины, но и
определить личностные характеристики каждого
сказителя и особенности его репертуара.
И еще – по возвращении из Олонца
Гильфердинг впервые организовал в Петербурге
«концерты» северных рапсодов: Трофима Рябинина,
его друга-соперника Ивана Аникиевича Касьянова,
Василья Петровича Шевелева, по прозванью
Щеголенка...
Синему морю на тишину,
Вам всем, добрым людям, на послушанье.
Восьмидесятилетний Рябинин приехал к
зиме. 3 декабря 1871 года состоялось его
выступление в зале Русского географического
общества. Присутствовали высокопоставленные
лица – великий князь Константин Николаевич,
адмирал Федор Петрович Литке (председатель
общества), университетские профессоры... Журнал
«Русская старина» прислал фотографа, который
сделал портрет сказителя. Собралось более
130 человек; кресел не хватило, и многие слушали
стоя. Газета «Русский мир» особенно отметила это
обстоятельство: «Нет сомнения, что слушать
былины из уст самого сказителя (рапсода) – случай
редкий и весьма интересный, который, вероятно, и
привлек на заседание громадную публику, большая
часть которой за неимением места стояла».
Трофим Григорьевич пел петербургской
публике, как «Владимир-князь да
стольно-киевский» получил оскорбительную
«грамоту» и как «старый казак Илья Муромец»
побеждал «собаку царя Калина». Из песни слова не
выкинешь: сказано, что он «собака» – значит,
собака и есть! И у наивного рапсода сами былинные
враги, «ины татары», почтительно обращаются к
своему правителю: «Ай же ты, собака да наш
Калин-царь!»
И еще пел Рябинин про Вольгу и Микулу
Селяниновича:
Как орет в поле оратай,
посвистывает,
Сошка у оратая поскрипывает,
Омешики по камешкам почиркивают.
<...>
А бороздочки он да пометывает,
А пенье-коренья вывертывает,
А большие-то каменья в борозду валит.
Подробности этой песни впоследствии
позволили ученым сделать вывод о северном
происхождении былин. «Это точная картина
северной пахоты – в губерниях Новгородской,
Псковской, Олонецкой и др., где пашни иногда
сплошь усеяны валунами, то мелкими, о которые
постоянно почиркивают омешики сохи, то крупными,
которые приходится огибать при пахании. <...>
Вывертывание кореньев также указывает на
северные нивы, расчищенные среди леса...» («Очерки
русской народной словесности» Вс. Миллера).
После выступления певец получил
денежное вознаграждение (сто рублей серебром) и
особый подарок от великого князя Константина
Николаевича – серебряную чашу «в русском стиле».
Рябинин целый месяц прожил в Петербурге на
квартире у Гильфердинга, а потом с почетом
отправился домой. А через некоторое время по
ходатайству Этнографического отделения и
великого князя олонецкий крестьянин получил из
рук губернатора правительственную награду –
царскую медаль «За полезное».
...Еще день за день, как и дождь,
дождит,
А неделя за неделей, как река, бежит –
не прошло и года, как Александр
Федорович Гильфердинг собрался в новую поездку,
в Каргопольский уезд.
А дальше не читайте, потому что тут
грустное. Пропустите несколько строчек, в
которых говорится, как, прибыв в Каргополь,
Гильфердинг заразился горячкой и, пяти дней не
проболев, скончался; как отпели его в
Христорождественской церкви и похоронили на
городском кладбище; как потом Варвара Францевна,
безутешная вдова, перевезла прах дорогого
супруга в Петербург; как собранные им песенные
сказания были опубликованы в 1873 году
посмертно...
А здесь опять читайте, с каким
восторгом были встречены «Онежские былины», как
многочисленные специалисты хвалили
«филологическую точность» олонецких записей,
как песни из этого собрания многократно
переиздавались, как «деятельность Гильфердинга
пробудила интерес к собиранию фольклора у многих
других исследователей, в том числе в соседних с
Олонецкой – Архангельской и Вологодской
губерниях».
Тут ему, свет Александру, да и славу
поют... |