«ИЛ» рекомендует. На книжных прилавках начала 2007 года. Выбор главного редактора // Иностранная литература. – 2007. – № 2. – С. 298–303. – (БиблиофИЛ).
Главный редактор журнала «ИЛ» обращает внимание читателей на новинки, среди которых:
Берроуз-мл. Уильям С. От винта (Speed: Kentuky Ham) / Пер. с англ. Ольги Шидловской. – М. : Эксмо, 2006. – 320 с. ;
Брюкнер Паскаль. Любовь к ближнему (L’amour du prochain) / Пер. с франц. Аркадия Кабалкина. – М. : Махаон, 2006. – 352 с. – (Современная классика. Бестселлер) ;
В Америке все возможно: Антология американского юмора / Пер. с англ., составление, вступительная статья, комментарии А. Ливерганта. – М. : Б.С.Г.-ПРЕСС, 2006.– 744 с. ;
Костюкович Елена. Еда. Итальянское счастье. – М. : Эксмо, 2006. – 816 с.
Курлански Марк. Всеобщая история соли / Пер. с англ. Н. Жуковой, М. Сухановой. – М. : КоЛибри, 2007. – 512 с. ;
ди Лампедуза Джузеппе Томази. Гепард (Gattopardo) / Пер с итал. Елены Дмитриевой. – М. : Иностранка, 2006. – 336 с. ;
Масетти Катарина. Не плачь, Тарзан! (Tarzans tarar) / Пер. со швед. О. Коноваленко. – М. : Текст, 2006. – 221 с. – (Первый ряд). ;
Нотомб Амели. Страх и трепет (Stupeur et tremblements) / Пер. С франц. Натальи Поповой и Игоря Попова. – М. : Иностранка, 2006. – 157 с. – (The best of Иностранка). ;
Стоппард Том. Берег Утопии (The Coast of Utopia) / Пер. с англ. Аркадия и Сергея Островских. – М. : Иностранка, 2006. – 480 с. – (The Best of Иностранка).
Среди рекомендованных книг немало вышедших в серии «The Best of Иностранка», в том числе заинтересовавшая меня лично историческая трилогия «Берег Утопии», героями которой являются Белинский, Чаадаев, Герцен, Бакунин, Огарев, Аксаков, а также десятки других исторических персонажей. Если у нас эти персонажи давно стали «параграфами учебника по истории», то у Стоппарда они яркие, сложные и – главное – живые люди. Нескончаемые диалоги о судьбе России, о будущем Европы, и рядом – частная жизнь, в которой герои влюбляются, ссорятся, ошибаются, спорят, снова влюбляются, теряют близких. Нужно быть настоящим магом театра, чтобы снова вернуть им душу и страсть.
Барнс Д. Педант на кухне / Джулиан Барнс; пер. с англ. // Иностранная литература. – 2007. – № 2. – С. 230–274. – (Carte blanche).
Кулинарные книги, написанные писателями, – современная литературная мода. Их стряпают женщины. Очень рекомендую «Дети галактики, или Чепуха на постном масле. Взгляд и нечто с гастрономическим уклоном» Екатерины Вильмонт. У Петра Вайля и Александра Гениса есть кулинарный бестселлер «Русская кухня в изгнании». Многие звезды светских хроник обзавелись своими кулинарными книгами. Пишутся они не ради рецептов, это прием, писательский ход, чтобы вспомнить людей и события, которые как-то связаны с тем или иным блюдом. В данном случае это иронические психологические наблюдения за самим собой. Реального рецепта – ни одного, зато мужской характер англичанина-зануды на лицо. И всякий раз выводы и полезные советы. К примеру, автор готовит отбивную по книге «Ужин за полчаса» и приходит к выводам:
- Свинина все-таки напоминает по вкусу картон.
- Полученная жидкость, если ее как следует выпарить, удивительно вкусна, а семена фенхеля очень и очень кстати.
- Одной сковородой не обойтись, во-первых, потому что все на нее не уместишь, а во-вторых, потому что цикорий готовится дольше свинины…
- Все фотографии из кулинарных книг, даже самые правдивые, порождают ложные ожидания…
- Статистика свидетельствует: неуверенный в себе кулинар-любитель, открывший книгу, где есть рецепты с фотографиями и без, непременно выберет тот, который с фотографиями. То ли потому, что надеется на свое мастерство, то ли хочет знать, как будет выглядеть его стряпня. Так или иначе, но это несусветная глупость. Если в сознании нет заранее сложившегося образа, разрыв с действительностью будет не столь болезненным.
- <…>
- … Я обнаружил на рынке поваренных книг незаполненную нишу. Есть книги, которые зовут покорять вершины, а есть и такие, задача которых – упростить нас, простых смертных. Первые – из разряда «Для обладающих мастерством, свободным временем и кучей денег», вторые из разряда «С этим справится любой дурак». А как насчет серии с условным названием «Рецепты хорошие, но повозиться придется»? Или, выражаясь точнее, «Реальные рецепты». Как вы думаете, пойдет?
Из переписки Л.К.Чуковской с А.И.Пантелеевым // Звезда. – 2007. – № 3. – С. 126–151. – (К 100-летию Л.К.Чуковской).
Эта переписка началась в середине 1920-х годов, кончилась летом 1987 года. Она хранится в архиве Елены Цезаревны Чуковской. Из вступления от редакции: Представляемые фрагменты почти не нуждаются в пояснениях. Голоса слышны, характеры видны, обстоятельства, когда не страшны, – грустны, а надежды тщетны. Действующие лица чуть ли не все знакомые. Что же до главных героев – оба страдают одинаковой, непобедимой, неизлечимой болезнью: аллергией на фальшь. Тексты их, как и они сами, – беззащитно прозрачны во всю глубину. Непонятно (и, в общем, удивляло их самих) только одно: как это получилось, что они – с таким диагнозом – не погибли? Оба старались воспользоваться этой загадочной случайностью – работали как одержимые, чтобы успеть высказать правду, какая у них была, заготовить как можно больше правды впрок. Они успели.
А вот одно из писем Лидии Корнеевны, датированное 5 февраля 1962 года:
<…> Из «Нового мира» мне вернули «Софью Петровну», и редакция о мнении Твардовского бормотала нечто невнятное. Мне стороной стало случайно известно, что он написал о «Софье» целую страницу. Я потребовала прочитать и переписала. Это очень брезгливо. Автор, мол, взялся не за свое дело, люди не живые, читать «это литературное сочинение на острую тему» – скучно. Героев не жаль и т.д. Кроме того – нет общенародного фона, показан лишь обывательский мирок. Героиня из бывших и не понимает, что к чему и отчего.
Я, конечно, своей вещи не судья. Но я еще не встречала человека, которому ее было бы скучно читать. Общенародный фон? Мне кажется, очереди возле тюрьмы – это было в 37–38 гг. вполне общенародно. Героиня и вправду не понимает, что к чему и отчего, но пониманием причин в данном случае не может пока похвалиться никто. <…>
Ваша Л.Ч.
Повесть Л.К.Чуковской «Софья Петровна» на родине была опубликована лишь в 1988 году.
Лапин В. Запахи и звуки Петербурга / Владимир Лапин // Звезда. – 2007. – № 3. – С. 179–191. – (Эссеистика и критика).
Это фрагмент книги, готовящейся к печати в издательстве «Европейский дом». Исследуя город, автор обращается к методам выдающегося историка Петербурга Н.П. Анциферова, который полагал, что постигать город можно, вслушиваясь в его шум («голос»), вглядываясь в «лицо». У каждого города свой голос – преобладающий звуковой фон, шум: будь то падающая вода многочисленных фонтанов, цоканье копыт лошадей, звонки трамваев и т.д. Вслушивание сменяется разглядыванием и разгадыванием.
К предмету анатомии города Анциферов относил место, на котором построен, почву, рельеф, растительность, связь с водой, количество осадков и т.д.; его планировку. Изучение города, пульсирующего всеми своими органами через деятельность общества, Анциферов называл «физиологией».
«Анатомические» природные особенности влияли на звуки и запахи столицы, разделяли их на летние, осенние, зимние, весенние и внесезонные. Очень по-петербургски звучат стихи А.Н. Майкова:
Весна. Выставляется первая рама,
И в комнату шум ворвался,
И благовест ближнего храма,
И говор народа, и стук колеса…
Очерк построен на фрагментах воспоминаний и художественных произведений: Все улицы Петербурга резко отличаются одна от другой если не зданиями, длиной тротуаров и мостовой, то, по крайней мере, запахом. Да! Это факт исторический, физиологический, не подверженный ни малейшему сомнению. Каждая петербургская улица имеет свой особенный, ей одной только свойственный запах. Миллионная пахнет совсем не так, как Садовая, Конюшенная иначе, чем Мещанская… Гороховая пахнет странной смесью горячего хлеба с деревянным маслом. Большая Подъяческая – старыми сапогами и сушеными грибами. Чернышев переулок – сбитнем, тухлыми яйцами и соленой севрюжиной…
Вывод автора: Акустическая и ольфакторная атмосфера града Петрова представляла собой такую же неповторимую смесь иноземного и исконно российского, как его архитектурный облик, его характер. Она – неотъемлемая часть его души, того, что римляне называли genius loci.