Мария Порядина
• 8 января – 185 лет со дня рождения Уильяма Уилки Коллинза (1824–1889)
• 19 января – 200 лет со дня рождения Эдгара Аллана По (1809–1849)
МЫ УЖЕ говорили о том, что людям читающим нет смысла навешивать ярлыки на роды и жанры литературных произведений. «Детектив – это примитивно и плохо!» Да вовсе нет! Есть писатели талантливые и есть графоманы, есть творческие удачи и неудачи, есть интереснейшие литературные эксперименты и есть откровенно коммерческие проекты, рассчитанные на невзыскательного потребителя… Да, мы знаем сочинителей, адресующих свои опусы заведомо малоинтеллектуальному читателю, но при этом нам известны крупные, и весьма крупные писатели, отдававшие дань детективным сюжетам и достигшие значительных творческих высот. Впрочем, если судить по каталогам книжных магазинов, в потоке современных изданий есть место не только дешёвым однодневкам, но и классическим, во всех отношениях превосходным текстам.
Детективная проза как явление литературы, право слово, очень непростая штука! Начать с того, что имя первого детективного писателя так до сих пор и не установлено, потому что у нас до сих пор нет договорённости о том, что считать главным детективным жанром. Где наилучшим образом раскрывается детективное содержание – в большой или в малой форме? Какой жанр уместнее – рассказ или роман? Впрочем, умница Вольтер давно заметил, что хороши все жанры, кроме скучного1. Один родоначальник жанра выстраивал детективный сюжет в границах новеллы, другой протягивал его в пространстве романа. И оба заслуживают как литературоведческого анализа, так и читательского интереса.
Принято считать, что детектив «изобретён» Эдгаром По. К первым детективным произведениям относят несколько новелл, которые сам автор называл «логическими». Это «Убийство на улице Морг» (1841), «Тайна Мари Роже» (1842–1843) и «Похищенное письмо» (1844), а также примыкающие к ним «Золотой жук» (1843) и «Ты еси муж, сотворивший сие». В этих пяти рассказах мы встречаем полный набор мотивов, которые впоследствии стали восприниматься как традиционные, и приёмов, которые сделались типичными для детективной прозы: необъяснимое событие (преступление); подлинные и фальшивые улики; следствие, направленное по ложному следу, или обвинение невиновного; а также шантаж, «шпионские страсти», расшифровка тайных записей, анализ противоречивых свидетельств… Всё это и прежде встречалось в литературе, то есть ничего принципиально нового Эдгар По не выдумал; однако, судя по всему, именно он свёл разрозненные мотивы в логическое целое, соединил и обработал их как специфические черты особого жанра – детективной новеллы.
Исследователи сходятся в том, что «главная заслуга По как родоначальника детективной литературы – в том, что он увидел возможность использовать криминальное расследование в качестве предмета беллетристического повествования, в центре которого стоял бы герой-детектив».
Кстати, похоже, что Эдгар По первым ввёл в пространство детективной прозы классическую пару персонажей: недалёкий и самодовольный представитель полиции и хитроумный сыщик, блистающий наблюдательностью и аналитическим умом (префект Г. и Дюпен).
Ещё относительно ранних сочинений Эдгара По («Рукопись, найденная в бутылке» и пр.) современник отмечал, что «рассказы эти чрезвычайно выделяются необузданным, сильным и поэтическим воображением, богатым слогом, изобильной изобретательностью и разнообразной и любопытной образованностью». Понятно, что отзывы о «логических» новеллах были ещё более восторженными – ещё и потому, что читатель умных текстов заведомо «чувствует себя умным», и это ему льстит.
Ведь главная отличительная особенность детективного произведения состоит в том, что здесь сюжет складывается как бы «силой мысли»: рассказ строится как разгадывание тайны, решение логической задачи, причём читатель текста знает ровно столько же, сколько и персонаж, ведущий расследование. Иными словами, у читателя есть возможность «интеллектуального соревнования» с сыщиком, раскрывающим тайну экстраординарного события. Как заметил Честертон2, «детектив – игра, в которой читатель борется не столько с преступником, сколько с автором в лице сыщика» («Как пишется детективный рассказ»).
А чем отличился другой общепризнанный родоначальник детектива – Уилки Коллинз? Он первым отчётливо сформулировал новую для себя писательскую задачу – «вызвать интерес и подзадорить детективные наклонности читателя». Для этого не годится небольшой рассказ – он слишком быстро кончается, читатель не успевает как следует «вжиться» в историю. Другое дело – роман: «крупная форма» позволяет долго держать читателя в напряжении.
Коллинз сознательно решил уподобить роман судебному расследованию. «Итак, эту историю будут писать несколько человек – как на судебном процессе выступают несколько свидетелей; цель в обоих случаях одна: изложить правду наиболее точно и обстоятельно и проследить течение событий в целом» («Женщина в белом», 1859).
Приём сработал: «Женщина…» печаталась с продолжением в журнале «Круглый год» и здорово повысила ему, говоря современным языком, тираж и рейтинг. Публикация романа началась в ноябре месяце – так всегда делают, чтобы интерес к произведению привлёк новых подписчиков, – и продолжалась до августа. Современники вспоминают, какой ажиотаж сопутствовал выходу «Женщины в белом». Подписчики дежурили у типографии, чтобы поскорее получить свежий выпуск журнала; новые главы были главным предметом разговоров в гостиных и клубах, дамы и джентльмены горячо обсуждали прочитанное и строили догадки относительно дальнейшего развития событий в романе. Тут же публике были предложены фасон шляпки «Женщина в белом», духи «Женщина в белом», вальс «Женщина в белом» – вся индустрия моды и развлечений бежала за литературой, чтобы не отстать от жизни! Пожалуй, в этом есть нечто, заставляющее нас считать изящную словесность не таким уж отвлечённым явлением…
Впрочем, «Женщина в белом» – ещё не совсем детектив, потому что там нет преступления в качестве отправной точки профессионального расследования. Зато следующий роман – «Лунный камень» (1866–1868) – это уже детектив в чистом виде, ибо весь сюжет закручивается вокруг похищенного алмаза и каждый персонаж так или иначе принимает участие в «решении задачки». Причём здесь Коллинзу удалось найти бесподобное равновесие таинственного, нравоописательного, романтического, юмористического и приключенческого. Дороти Сейерс3 считала этот роман «самым блистательным детективным романом из всех существующих» и не уставала восхищаться «широким охватом и потрясающей слаженностью эпизодов, изумительным разнообразием и убедительностью характеров».
«Слаженность эпизодов» отмечена не зря. В этом романе тоже нет сквозного повествователя: о разных фрагментах расследования повествуют разные их участники и свидетели. Подразумевается, что каждый из них знает и может рассказать только часть истории, только часть правды. Нам остаётся лишь восхититься ловкостью автора, который заранее решил, как он будет складывать отдельные стёклышки мозаики в яркую и целостную картину – всё на своём месте и ничего лишнего.
Вместе с тем автору нельзя было допускать, чтобы картина получилась чересчур отчётливой и слишком понятной. Ведь если читатель окажется более наблюдательным и более проницательным, чем сыщик, то секрет раскроется раньше, чем задумано! Поэтому особое мастерство писателя – в умении слегка запутать следы, сбить персонажей с толку, пустить их и читателя-умника по ложному пути… Впрочем, мы, читатели, для которых романы позапрошлого века – не модная новинка, а давно освоенная классика, читая «Лунный камень», быстро догадываемся, кто окажется преступником: без сомнения – самый «положительный», самый «безупречный», обходительный и сладкоречивый персонаж (уж очень подозрительна нам его «положительность»). Но всё равно приятно, закрывая книгу, небрежно прокомментировать: «Ну мы-то давно догадывались…»
Хорошо, когда писатель-детективщик не пытается «держать читателей за дурачков», даёт им возможность принимать участие в разгадывании тайны. Упражнять свой ум над литературным произведением – не самое бесполезное занятие! «Вглядевшись в детектив, убеждаемся – нападки на “низость” его пора откинуть. Если у масс есть к детективу охота – это очень неплохо: значит, массы можно увлечь к добрым вкусам. Детектив – отличная школа пытливости и логики – он дает благороднейшую радость – радость “мускульного чувства познания”», – давным-давно написал Н. Берковский (статья «О советском детективе», середина 1920-х годов). Глупая и пустая писанина отнимает время, но серьёзное и глубокое произведение в «честном и очаровательном литературном жанре» (Честертон) даёт пищу для ума и чувства, приносит пользу и удовольствие. Недаром Анна Ахматова говаривала: «Ночь с детективом – это прекрасно».
1 «Tous les genres sont bons hors le genre ennuyeux», цитата из авторского предисловия к комедии в стихах «Блудный сын» (1738). При цитировании, однако, следует иметь в виду, что нынешнее понимание слова «жанр» у нас отличается от классического. То, что подразумевал Вольтер, лучше передать словами «все роды литературы».
2 Гилберт К. Честертон (1874–1936), английский писатель, автор детективных произведений (новеллы об отце Брауне); критик и литературовед, автор первых статей по теории детективной литературы.
3 Дороти Л. Сейерс (1893–1957), английская писательница, «некоронованная королева детектива» (если «коронованной» считать Агату Кристи). По сравнению с «Лунным камнем» современная детективная проза казалась ей «чахлой и искусственной».